Контраст

Вчера с Алинкой пошла в поликлинику к невропатологу — плановое. Поднялась на 3 этаж, направляюсь к пеленальному столику, дабы распаковать дитя и распаковаться самой.
Дело было в 3-м часу дня, поликлиника пустует. Нет крикливых свор детишек, бегающих наперегонки по всем закоулкам коридора. Нет толпы что-то обсуждающих мамашек. Нет скучающих (от невозможности обсудить вчерашний матч) в сторонке папашек. Лишь несколько человек одиноко засели по уголкам и ждут очереди.
Спокойствие, тишина, кайф… Через полминуты тишина прерывается громким призывом уборщицы надеть сменную обувь еще желательно на улице, чтоб песок не таскать.
Из служебного помещения чинно, с понтом главврача вышла дама лет 50 — со шваброй и ведерком. И с удивительным энтузиазмом принялась надраивать полы коридора, как свои собственные. При этом приветствуя каждого прошедшего по коридору зычным призывом снять обувь немедленно. И продолжающейся после ухода несчастного тирадой о воспитании поколения, о вечной грязи и прочих радостях жизни простой поликлиниковской уборщицы.
«И ведь с каждым ругаться надо» — значимо уверяла она сама себя. «Вот только и делаю, что ругаюсь со всеми — работа у меня такая. Ругаться с людьми». Она с энтузиазмом комсомолки-активистки отодвигала кресла, мешки посетителей, снятую обувь и даже детские вещи, стараясь не пропустить ни сантиметра грязного пола.  И каждого проходящего по коридору провожала напутствием о сменной обуви в очень нелестной форме.
Если это был школьник — то нотации продолжались о безнравственности подростков. Если мамашка — о бескультурии мам — «ребеку ведь пример показываете!»
Хорошо, что перед нами был всего 1 человек, и мы быстро поставили галочку в карточке — мол осмотрены, это ОК, тут массаж, тут упражнения, до свидания.
Перед уходом я еще раз с умилением взглянула на до сих пор не унимающуюся даму. И умилилась: это ж надо, как человек искренне ЛЮБИТ свою работу.